Когда-то пытался подобрать под этот заговор обрядовую часть, но кроме чтения на питье ничего к нему не подходило. Если у кого-то есть мысли - отписывайтесь.
Говорить на кислое яблоко, когда говоришь первыя 12 слов, ударяй ножем в яблоко; как точка, так тут и удар пожем; а говорить в са-
мую полночь.
Востану я раб (имярек) на зоре, на утренней, на восходе солнышка, на закате месяца и на покрытие звезд, и пойду я, раб, за белой брагой, за девичьей красотой, из избы дверьми, из двора воротами, в чистое поле, путем и дорогою, и приду я, раб, к Черному морю, и встанѵ я, раб, на морской берег, и посмотрю я, раб, в морскую пучину, и увижу в той морской пучине лежащій белый Латырь Камень; на том на белом Латыре Камне сидящую царицу, Ирода царя, во имя Соломию. У той царицы естъ тридевять слуг и тридевять прислужников и тридевять верных раб и двенадцать дочерей: Огнея, Гнетея, Знобея, Ломея, Пухлея, Скорохода, Трясуха, Дрожуха, Говоруха, Лепчея,
Сухота и Невея. И поклонюся я тебе, раб: «О мати, царица Соломия, наведи своих тридевять слуг и тридевять прислужников, и тридевять верных рабов, и всех своих двенадцать дочерей с пилами, с терпугами, с могучими и сильными, большими молотами, и с вострыми великими булатными мечами, и прикажи всем своим тридевять слугам и тридевять прислужникам, и тридевять верным рабам, и всем своим двенадцати дочерям разбить и распилить сей белой Латырь камень и вынять из сего белаго Латыря камня палящий и гулящий огонь; и прикажи зажечь смолевые пучки, и прикажи идти со всеми огнями, со всеми пучками, к рабе в ясныя очи, в черныя брови, в буйную голову, в белое тело, в ретивое сердце, в черную печень, в горячую кровь, и во все ея семьдесять жил, и во все ея семьдесять составов, в ручное, в головное, в становое и в подколеночное; и прикажи всемъ своим тридевять слугам, и тридевять прислужникам, и тридевять верным рабам, и всем своим двенадцати дочерям разжигать и распаливать у рабы ясныя очи, черныя брови, буйнѵю голову, белое тело, ретивое сердце, черную печень и горячую кровь, и все ея семьдесять жил, и все ея семьдесять составов, ручные, головные, становые и подколеночные; и чтобы у нея, рабы (имя рек), тлело бы, горело все ея тело, ясныя очи, черныя брови, буйная голова, ретивое сердце, черная печень, и горячая кровь, и все ея семьдесять жил, и все ея семьдеять составов ручные, головные, становые и подколеночные; не могла бы она, раба, ни жить без меня, раба, и не быть, никаких тайных речей говорить ни с каким человеком, ни с отцомъ, ни с матерью, ни с сестрами, ни с братьями, ни с друзьями, ни с подругами; нигде бы ей, рабе, не засидеться и не стерпеть - ни в своем доме, ни в чужих людях; и всегда бы она, раба, плакала бы и рыдала, охала бы и стонала, сохла бы и тосковала, кручинилась бы и печалилась обо мне, рабе, во всякий день, во всякий час, во всякую минуту, в полне и в перекрое, на нове и молоде месяце, век по веку.
