Заговор на стакан гранёныя, дабы чрез сей стакан зрети человеков.

Сим-то заговором возможе стакан заговорить, кой в обиходе пользуем, дабы чрез его зрети, потребна человека и мнози людия, а равно пребывание да говор послышать, яко навык крепить. Ради сего взем стакан гранённый да по захождении солнечном сей стакан водицей ключевой полни до верьху. На сей-то стакан водицей преисполнен, заговор молви четыредесять раз к ряду: стану аз несть помолясь, да персты несть перекрестясь, несть двема персты, несть трема персты, поиду тропы сокровенными во лес тёмныя. Во лесе тёмныим, еси ключ быстротечен, поклонюсь-то сему ключу быстротечну да со таковым прошением: еси ти мати водица, глубока, чиста да стремлением скора, отверзи ми очи зорьки да яви земи пространныя. Яви же ми раба божия имя, бысть бы раб божий имя во палатах белокаменныих, бысть бы раб божий имя во горницех велицех, бысть бы раб божий имя, во во лесе тёмныим, а ино во поле чистом да во остроге дальном. Вси бы ми ево зрети, вси бы ми ево слышати. Буде ми, мати водица, во сем деле пособ
ница, сыми покров со раба божия имя, со человек со им бывшее. Буде же по словеси сему. В век века аминь. Тако творити всяк раз, егда зрети коего человека, ниже мнозих человеков восхощеше. Едино для сего к сему чесо зде писано потребно имена ведати имя надобнаго те человека. Да к сему же, по конце-то обряда гляди в водицу сию невступно, покуда слаб образ не явишася, образ же сей, яко из морока болотна восхождаше, аще же нимало неколеблем и взор неотходен, тако узришь потребна человека, а ино и глас услышати може. Да сего-то человека, егда глядишь в водицу неотлучно на мысли держати надобно.